А направив своего
боевого Ленина внутрь, он зацепился его
указующей рукой за хвост этой
спирали. И уже при движении
наружу оставил Ленина висеть
на этом турнике. Так там и
оставшись, Ленин причинял
хозяйке дикое чувство
щекотки. Как говорится, то что
мы принимали двадцать лет за
оргазм, оказалось
бронхиальной астмой! И
звуки , доносившиеся до меня
были истерическим смехом.
- Вытащить бы надо-
промямлил Рустем.
Я пополз по полу, царапая
ногтями ковровое покрытие.
- Хватит ржать! - уже грозно
заорал Рустем - помрет еще от
смеха...
Новый приступ смеха опять
выключил меня на пару минут.
Деваться было некуда и я
пошел на гостиничную стоянку
за спасительным пинцетом.
Обернулся я мухой, минут за
пять, а Рустем уже одетый
ждал меня у двери.
- Пошли, помогать будешь!
- А я то тебе, на фига?
- Темно там, посветишь.
Я даже где темно спросить не
смог. Он быстро потащил меня
за собой в комнату. Увидев
голую сверху и закрытую
снизу одеялом аптекаршу, я за
чем-то поздоровался
и спросил как ее дела.
Аптекарша была малинового
цвета и вся тряслась.
- Чем светить-то? - спросил я
Рустема.
- Хреном своим свети! -
злобно вмешалась аптекарша.
Я по строению светлячка
совсем не напоминаю, поэтому
мое внимание привлек
напольный торшер. Я по
быстрому снял с него абажур,
включил его в розетку, и встал
на изготовку, как красноармеец
при штыковой атаке.
- Может пинцет водкой
протрем,- предложил я
Рустему - а то он ржавый?
|