[Александр Пэкшан]

Паутина снегопадья
небо всё собою скрыла,
забияка ветер дует
со степей казахских,
стылых,
речек и каналов вольность
льда закована бронёй,
заметает,
заметает
город снежной белизной.
Пал с неба занавес сплошной
из круговерти снежной
и осени тоску-печаль
унёс в небытиё,
засыпал улиц лабиринт
безмолвьем чистым
нежно,
так Астрахани в дар,
дав обновление своё.
И с белизной Кремлёвских стен
снежиночье круженье,
под колокольный звон,
заводит танец неземной,
затягивая в танец тот
домов нагроможденье,
соборных куполов венок
надевши золотой.
Метя по набережным снег,
задиристо,
со свистом,
холодный ветер мчит метелью белой на людей,
в глаза бросая льдистый блеск,
порывисто,
игристо,
и рвёт полы одежд,
и пробирает до костей.
В шуб инея
деревьев голь
Морозом разодета.
На Лебединке в ночь сковал каток,
седой старик.
Морозной стужей песня им
узором в окна впета,
прохожим уши «рвёт»,
румянит щёки, озорник.
Пушистым покрывалом лёг небесный сон,
застывшим,
причудливо лежит,
живою краской избелив.
И сказкой в солнечных лучах –
гимн белизны укрывшей –
подарен городу зимы снежиночный мотив.
Паутина снегопадья
небо всё собою скрыла,
забияка ветер дует
со степей казахских,
стылых,
речек и каналов вольность
льда закована бронёй,
заметает,
заметает
город снежной белизной.
Заметает,
заметает
город снежной
белизной.