[Ария]

Потом меня снова отоварили в зад и я впервые кончил от этого. Девушки смеялись, а Маринка ласково гладила меня по голове и приговаривала: «Умница, хороший пёсик!» Еще через месяц я не выдержал и уехал в родной Вышнегорск. Маринка долго пыталась отговорить меня, обещала прекратить свое насилие, но я втихаря собрал манатки и сбежал из этого «розово-голубого ада». Целый месяц я почти ни с кем не разговаривал, в тайне от всех сжигая маринкины письма, в которых она просила прощения и умоляла вернуться. Но задницей я чувствовал, что делать этого не стоит. Я устроился работать на шарикоподшипниковый завод и женился на Ленке. Отношения у нас не очень ладятся, постоянно ссоримся из-за моей замкнутости, короче, чем-то напоминают мне отношения моей матери с отцом в последние годы. Иногда мне даже кажется, или хочется думать, что моего отца когда-то постигла такая же участь. Тогда – это явно наследственное. Ленка была уже не девственница, и постепенно я привык к нормальным гетеросексуальным отношениям. О своих «похождениях» в Москве я ей конечно не рассказывал. Но иногда, по вечерам, я с грустью вспоминаю большую упругую 4-ого размера грудь Маринки, ее мохнатую промежность, которую мне так и не удалось облизать. А когда хожу в туалет по-большому, то невольно в памяти всплывают ощущения от входящего в мою задницу большого страпона…